Прошёл через две войны и был неоднократно удостоен награды.
Вот статья про нашего прадеда в газете «Чуйские известия».
«Через две войны прошёл с боями Пётр Андреевич Попенко - этот несуетливый и, несмотря на свои семьдесят шесть лет, стройный и подтянутый лейтенант из уже далёкого сорок пятого. Свидетельство тому - четыре боевых ордена и несколько медалей. Немало довелось увидеть и пережить ему, тогда двадцатилетнему, на нелёгких перепутьях войны: оборонительные бои под Москвой, освобождение Смоленска, Калинина, городов и сёл многострадальной Белоруссии, редкие по своему обоюдному упорству сражения в Прибалтике и Восточной Пруссии, в бескрайних степях Монголии и горах Маньчжурии. На всём этом пути - гибель товарищей, своя пролитая кровь, растерзанная земля... Видимо, и остались во взгляде со снимка у Петра Андреевича боль и горечь невозвратных потерь о тех, кто шагал с ним рядом по безмерно тяжёлым дорогам тех лет.
Но всё это им, живым и погибшим, выпадает на долю потом. А в 40-ом, когда они были призваны на действительную, служилось легко и радостно. Всё было новым и необычным в армейской жизни для таких, как он, взятых от мирных дел и сугубо гражданских забот. Они верили в себя, в свою страну. Мир и благополучие, казалось, шли навстречу парням, до поры облачённым в солдатскую форму. С этой уверенностью они несли службу на советско-афганской границе в 1941-м, но раннее утро 22 июня надолго и круто изменит судьбы целых народов и государств, ускорило развязку многих событий. На западе громыхала гроза войны. Уже в ноябре батальон, где служил связной Пётр Попенко, в заснеженных полях Подмосковья минировал подступы к столице, возводил оборонительные сооружения. “Какую получил первую награду?”- переспрашивает ветеран, и взгляд его уходит в себя, восстанавливая события давно минувших лет.
- Медаль “За отвагу”, - ответил он. - Было это под Москвой. На нас напоролась с тыла разбитая немецкая часть. Так мы оказались отрезанными от своих - враг спереди и сзади. Завязался бой. Гулко ударила немецкая самоходка. Осколки градом стегнули по ветвям деревьев, бурей прошлись по кустам. а потом снова. Командир батальона был замечен фашистами. Они автоматным огнём отсекали наших бойцов, не давая поднять головы. Мы поняли: враг хочет взять его живым. Быстро вскакиваю и стреляя налево и направо, вызываю огонь на себя. Несколько гранат “охладили” гитлеровцев. Командир понял мои намерения, и мы уже вдвоём пробивали себе дорогу к своим.
- Пётр, сынок! Сыпани им! - кричал комбат, посылая очереди из автомата по кустам, где скрывались гитлеровцы. - Гранатой их, гранатой!...
И уже рассеяли они своих недавних преследователей, уже опустили своё оружие войны, стирая с лиц пот и пороховую гарь, когда оранжевый фонтан взрыва взметнулся совсем рядом. Как подкошенный упал связист Николай Киселёв, вскрикнул радист Иван Сулий, закрыв лицо руками и рассыпая из-под ладоней на снег, словно грозди спелой калины, парившую на морозе кровь.
- Вот с какими воспоминаниями связана у меня первая награда, - чуть осевшим голосом сказал Пётр Андреевич. - Берегу её как память о своём погибшем друге Николае Киселёве, о раненом в лицо однокашнике по учёбе Иване Сулие.
Война, громыхая и лязгая сталью, катилась то на восток, то на запад, и след её был отмечен траншеями, развалинами городов, пепелищами деревень, могилами своих и чужих.
Участвуя в разгроме вражеских войск под Витебском летом 1943 года, за храбрость и отвагу лейтенант Попенко был награждён орденом Отечественной войны II степени.Потом бои в Прибалтике. Удача всё чаще отворачивается от гитлеровцев. Так случилось и при форсировании Немана в районе небольшого литовского городка Бирштонас. Растерявшиеся фашисты не успели ни угнать, ни уничтожить множество прогулочных лодок у Бирштонаса. Этим тут же воспользовались наши передовые части. Собрав лодки, они
сходу переправились через Неман и закрепились на его левом берегу. И как не пытались немцы опрокинуть их в реку, им это не удалось. За эту операцию лейтенант Пётр Попенко был представлен к ордену Красной Звезды.Но награда нашла воина много позже, когда он после ранения и лечения снова вернулся в свою часть. В победном 1945 году шли тяжёлые бои, но теперь уже на территории фашистской Германии. На пути лежал Кёнингсберг. (Кёнигсберг — название, которое носил Калининград в период до 1946 года.)
- Мне особенно запомнился штурм города - крупного железнодорожного узла, торгового порта и военно-морской базы противника, - делится своими воспоминаниями Пётр Андреевич.
- В военном отношении - это сплошная система обороны. Здесь всё: дома, парки, даже кладбище - было превращено в оборонительные сооружения.
Ранним апрельским утром с залпа “катюш” началась артиллерийская подготовка. Два часа, сотрясая землю, били по Кёнингсбергу орудия. 300 стволов, втиснутые в квадратный километр, обрушивали на город всю свою силу и мощь. Ещё гремели орудия, а танки и пехота уже заполнили подступы к городу, растекались по балкам и ложбинам. Враг отбивался отчаянно. Однако к концу дня мы всё таки ворвались на окраины Кёнингсберга. 10 апреля Кёнингсберг пал. Серые вереницы пленных потянулись по разбитым улицам. Почти 2000 гитлеровских офицеров всех родов войск и более 92 тыс. солдат прошагали на Восток, куда они так рвались в начале войны, но только теперь в другом качестве. А на груди воина засияли новые свидетельства ратного подвига - третий боевой орден, но уже Отечественной войны I степени, медаль “За взятие Кёнингсберга”.
9 мая лейтенант Пётр Попенко встретил в небольшом немецком городке Инстербурге. А затем ещё одну войну “сломал” боевой офицер Пётр Попенко. Не успел он до конца сжиться с радостной мыслью о Победе, а значит и о возвращении домой, как оказался в эшелоне, идущем с западных границ нашей страны на Дальний Восток, туда, где ещё бряцала оружием Япония. 8 августа 1945 года войска Забайкальского Фронта покинули исходные позиции. Пошло в наступление и подразделение лейтенанта Петра Попенко в составе конно-механизированного советско-монгольского корпуса. Наступление наших войск было столь стремительным, что японцы не успевали создавать боевые заслоны.
- На одном из разъездов в Маньчжурии мы захватили эшелон с техникой и на нём двинулись на узловую станцию. Взяли её и продолжили наступление, - говорит Пётр Андреевич.
- За проведённую операцию я был награждён орденом Красной Звезды.
Дивизия, в которой служил лейтенант Попенко, с боем взяла город, русской славы Порт-Артур, вышла к Жёлтому морю. Враг был разбит. Весть о капитуляции Японии застала роту лейтенанта Попенко 3 сентября в Маньчжурском городе Андум. До сих пор хранит ветеран благодарственную грамоту. Верховного Главнокомандования за №106 от 23 октября 1945 года. В ней говорится: “... за прорыв Маньчжур-Чжалайнурского хребта Большой Хингаи, преодоление безводных степей Монголии и освобождение Маньчжурии всему личному составу вашей части, в том числе и Вам, принимавшему участие в боях с японцами на Дальнем Востоке, объявлена благодарность...”
...Только восемь лет спустя после призыва на действительную службу вернулся офицер Пётр Попенко на IV курс Ленинградского горно-металлургического техникума. По его окончании - работа на предприятиях цветной металлургии Казахстана, потом Киргизский горно-металлургический комбинат, где трудился почти четверть века на различных участках. Но и выйдя на заслуженный отдых, Пётр Андреевич не отдалился от забот родного коллектива, а жил его делами: оживил работу Совета наставников на комбинате и долгие годы был его председателем, затем - Совета ветеранов ВОВ и труда, который возглавляет и по нынешний день.
Статья подготовлена Н. Косенко, корреспондент “Чуйские Известия”.
Попенко Пётр, учащийся объединения «АРТ объект» |
